Однажды, в очередной раз споря с законниками, Христос произнёс странные слова: «Истинно говорю вам, что мытари и блудницы вперёд вас идут в Царство Божие» (Мф. 21:31). Это кажется явным перебором: да, фарисеи звёзд с неба не хватают, но мытари и блудницы откровенно работают в другом направлении! Что же это получается: чтобы спастись, нужно блудить и воровать?! Ну нет, Христос дальше поясняет, что речь именно о раскаявшихся грешниках. А вот почему мытарям и блудницам проще покаяться в грехах, чем фарисеям, это действительно интересный вопрос. Видимо, разгадка здесь в том, что фарисеи считают себя святыми, им трудно себе представить, что с ними что-то не так, а явные грешники прекрасно понимают, кто они, и не тешат себя иллюзиями. Начало покаяния — осознание проблемы. 

Нимб как живописный символ появился задолго до христианства. Древнегреческие мастера часто изображали богов, героев и просто мифических существ с сиянием, исходящим от всего тела или от головы. Этот приём был воспринят и азиатским искусством: нимбом часто венчают изображения Будды и индуистских божеств. Ко времени зарождения христианской живописи нимб уже был общепринятым символом особой близости изображаемого персонажа к Небу.

Но даже в христианском искусстве нимб не всегда означал признанную Церковью святость. Порой в нимбе изображали покойных царей и даже живых людей — в последнем случае нимб имел не круглую, а квадратную форму, и служил для того, чтобы по каким-то причинам выделить изображённого человека в общей композиции.

Святость — это не статичное состояние, а сам вектор движения человека к источнику святости — Богу, Который один в полном смысле этого слова свят, то есть инаков по отношению ко всему. Поэтому Библия называет святыми всех, кто доверился Богу, не пытаясь оценивать успехи каждого отдельного человека на этом пути. Все мы грешны, потому что порой действуем вопреки доброй воле Бога. Но все мы также святы, поскольку носим в себе образ и подобие Святого Бога. Человек волен умножать в себе святость, либо, напротив, попирать в себе лучшее, чем обладает.

На православном богослужении перед тем, как пригласить людей к участию в таинстве Евхаристии, или Причащения, священник возглашает: «Святая — святым», то есть «святыни — для святых». В ответ люди признают, что «един свят, един Господь — Иисус Христос». Но при этом христиане верят, что святость Христа как бы изливается на простых, грешных Его последователей, и потому принимают слово «святые» на свой счёт.

Эти слова, которые часто встречаются в христианском богослужении, взяты из Библии. В книге Исайи пророк в скудных человеческих словах передаёт пережитый им опыт предстояния Богу, окружённому таинственными духовными существами: «Вокруг Него стояли серафимы… И взывали они друг ко другу и говорили: свят, свят, свят Господь» (Ис. 6:2–3). Эти слова — не похвала Богу. Это своего рода символ веры, сумма всего, что мы в реальности можем сказать о Боге. Свят — значит не такой, другой. Ангельские силы пребывают «вокруг», то есть близ Бога, но при этом исповедуют Его совершенную инаковость по отношению к чему бы то ни было. Такова природа святости — её намного легче ощутить и пережить, нежели выразить словами.